Стефан — филиппинский студент Санкт-Петербургской духовной семинарии — дал интервью нашему корреспонденту.

– Расскажите, как у вас произошло знакомство с Православием?

– Мы из Аглипайской церкви (Независимая Филиппинская Церковь. – Авт.). Один из наших священников принял Православие. Мы, как прихожане, последовали за ним, крестились всей семьей, перешли в Православие. Долго изучали эту религию, читали о Православной вере, ощущали по духу – она истинная. Это, знаете, что-то вроде внутреннего ощущения, невозможно объяснить, просто чувствуешь, что этот путь – твой.

– Какой твой родной город – большой или маленький?

– Мы приехали из деревни, там живет мало людей, и все они религиозны, ходят в церковь. Сейчас, кстати, в месте, где я родился, строят новый, красивый храм, приятно это осознавать. Православие на Филиппинах не так давно, пока не очень большая часть населения придерживается этой религии, но с каждым годом нас становится больше, я это вижу. Но пока преобладают католики, они были первыми на этой земле.

– Как ты принял решение стать священником?

– У меня не было таких мыслей в детстве, я был верующим, но не думал о том, что свяжу с Богом свою жизнь. Мой двоюродный брат является православным священником, именно он впервые заговорил об этом. Я подумал, взвесил все за и против, понял, что это мой путь, и согласился. Понимаю, что этот выбор несёт за собой много сложностей, трудностей, ограничений, но для меня это лучшая профессия. Я могу и буду служить Богу. Тому, в Ком миллионы людей ищут спасение.

– Расскажи про свои впечатления от Санкт-Петербурга? Что впечатлило больше всего?

– Во-первых, как и любого иностранца, – снег. Я представить не мог, как много его бывает, каким прекрасным он может быть, увидел, как меняется город зимой – это волшебство! Наверное, как любой приезжий, я старался много гулять, любоваться архитектурой. Здания Санкт-Петербурга завораживают, иногда ты просто не можешь поверить в то, что это сделано человеком. Эти соборы – у нас ведь нет ничего подобного. Исаакиевский, Никольский, Храм Воскресения Христова на Крови, было счастьем побывать в каждом из них.

– Вам рассказывали историю этого храма?

– Конечно, хоть тогда я и плохо понимал по-русски. Помню, что «на Крови», потому что там погиб император Александр II. Храм был построен как памятник.

– Как строится день в вашей семинарии?

– Подъем в 7:00, приводим себя в порядок, идем на утреннюю молитву и завтракать. В 9:00 мы отправляемся на учебу. Занятия длятся в среднем до 14:00. Обедаем и занимаемся самоподготовкой, что-то учим, выполняем задания, общаемся. Ужинаем в 20:00, после чего можно провести время так, как тебе хочется. Прогуляться по городу, отдохнуть, встретиться с друзьями. В 22:00 – вечерняя молитва, и можно отдыхать.

– Как вы обучаетесь в семинарии? Там только русские или есть еще иностранцы?

– Мы учимся все вместе, с русскими и иностранными студентами. Вторых, кстати, за последний год стало больше. Это африканцы, сербы, есть украинцы, ребята из Индии. Можете себе представить, как интересно людям из разных стран встретиться именно тут – в России. Разговариваем чаще всего, кстати, на русском! Даже с братьями-филиппинцами, зная один язык, мы часто говорим на русском. Либо это что-то среднее между филиппинским, русским и английским.

– Почему они приехали учиться в Санкт-Петербург? Ребята из Африки, Индии, они рассказывали о своих причинах?

– На эту тему мы пока не успели пообщаться, они еще только осваивают русский язык. Африканцам сложнее: они не владеют английским, только французским. А цель у всех одна: стать священниками, помогать людям и служить Богу. Мы все братья-христиане, независимо от нации, культуры, страны, где родились.

– Не могу не спросить, как тебе нашумевший ролик о том, как твоего земляка «знакомят» с прелестями северной зимы?

– Я видел этот ролик, но я знаком и с главными действующими лицами! Не хотел бы я оказаться на его месте. (Смеется.) Мне пока хватает снега, который падает с неба, плавать в нем я не готов. Что сказать, после просмотра я стал чаще оглядываться. Тут главное – первому взять снежок в руки, уравнять шансы.

– Этого ролика сотни тысяч людей увидели, что священники тоже могут шутить, веселиться и смеяться. На твой взгляд, как лучше: когда представитель духовенства поддерживает образ вечно серьезного человека или когда показывает, что священники тоже люди?

– Это зависит только от священника. Так же, как и обычные люди, есть те, кто любит пошутить, есть те, кто далек от юмора. Нужно просто не забывать, что все мы люди, со своими особенностями и характерами. Мое мнение такое: если ты в хорошем настроении, если ты в хороших отношениях с собеседником, почему бы не пошутить, не улыбнуться и не поднять настроение вам обоим? Конечно, речь идет не о службах, не о поведении внутри алтаря. Для того чтобы люди приходили к вере, тянулись к церкви, мы просто должны оставаться людьми, быть примером для окружающих.

– Как изменилась духовная жизнь на Филиппинах после того, как митрополит Павел стал правящим архиереем на этих территориях?

– После того как владыка Павел был назначен управляющим Филиппинско-Вьетнамской епархией, люди словно стали ближе к Церкви, появилось много новых священников, новых храмов и церквей в деревнях и крупных городах. В целом, православие подходит для моей страны, мне приятно, что растет количество прихожан, они ходят на службы, молятся, узнают эту религию.Кстати, о службах: всех интересует язык, на котором они проходят. Если речь идет о крупных населенных пунктах, таких как Давао, то священники читают службы на английском, на себуанском и на церковнославянском. А если это небольшая деревня, вроде той, откуда я родом, то только на своем языке. Но чаще всего на Филиппинах вы, конечно, можете услышать английский язык, он среди местных считается вторым родным. Все из-за того, что когда-то Филиппины были колонией.

– Какой у тебя план на жизнь? Кем ты хочешь стать, как хочешь жить на Филиппинах?

– Сейчас я стараюсь впитывать в себя все знания, которые мне дают. Стараюсь набраться опыта, стать хорошим священником. Хочу вернуться в родные края, жениться, завести семью и помогать людям в первую очередь. Тем более девушка у меня уже есть, не знаю, как судьба свела нас. Она родом из Тамбова, дочь священника. Познакомились через интернет и теперь при любой возможности стараемся приехать друг к другу, увидеться, пообщаться. Так что планы как у всех: жить, совершать добрые дела, расти как человеку.

К слову, о строительстве храмов в Югре, а также о развитии храмостроительства в сейсмоопасных районах, таких как Филиппинско-Вьетнамская епархия. Митрополит Ханты-Мансийский и Сургутский Павел был удостоен высокой награды Российской инженерной академии. Золотая медаль ему вручена как раз за большой вклад в строительство храмов в Югре и на территории, которой он руководит. Храмы на Филиппинах построены или строятся в Кинабалане, Давао и других местах.«В период служения владыки Павла в Ханты-Мансийской епархии было построено 65 храмов, 45 храмов и часовен сейчас находятся в стадии строительства», – сообщили в епархии.

Меня зовут Стефан Бингкал, я родом с острова Минданао на Филиппинах, из города Кинабалан в провинции Сарангани. У меня есть брат и сестра, мы все православные.В моем городе есть приход в честь апостола Фомы. Наши родители крестились там, а потом и мы. С тех пор вся наша семья стала прихожанами этого храма.На Филиппинах немного православных христиан, но их количество растет. Люди постепенно начинают принимать православие, порой целыми общинами и семьями. Вы удивитесь, но мой двоюродный брат ­– священник Русской Православной Церкви. Его зовут иерей Иоаким Гонзалес. Однажды он спросил меня, хотел бы я учиться в семинарии? В городе Давао на нашем острове как раз открылись курсы в образовательном центре при храме блаженной Матроны Московской, и я с радостью согласился. Мои родители тоже обрадовались и поддержали меня. Я переехал в Давао и поселился в доме при храме вместе с другими ребятами, некоторые из них тоже хотели поступить в Духовную Академию в России. Первое время мы привыкали к богослужению и учебе. Отец Корнилий (Молев), сейчас он настоятель храма святой Матроны, обучал нас русскому языку и Литургике, мы часто читали и пономарили на богослужениях в храме, а через полгода я поступил на подготовительное отделение в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Поначалу мне было очень тяжело учить русский язык: не покидало страшное ощущение, что меня никто не понимает. Особенно трудно было первые полгода в Санкт-Петербурге, но постепенно мой русский стал лучше. Сейчас у меня уже другие трудности: в моей учебной программе девять предметов, и, бывает, на лекции я не всегда успеваю записывать конспекты. Но, несмотря на сложности, у меня есть и любимые предметы. Больше всего мне нравится Литургика, хоть она предмет и не самый простой. Мне повезло: у меня хорошие соседи по общежитию. В основном в нашей комнате живут студенты магистратуры – очень дружелюбные ребята. Иногда они помогают мне в учебе. Во время карантина, когда не было общей молитвы в храме, мы молились вместе в нашей комнате. Бывает, пьем чай и просто разговариваем. Это общение мне очень помогало первое время и помогает сейчас.Распорядок дня на буднях разный. В учебные дни подъем в семь утра, через час совместная молитва, а после завтрак. Затем в девять часов начинаются занятия в академии и семинарии. На курсах русского языка мы занимаемся с преподавателем в разное время, иногда даже после обеда, но всегда по четыре академических часа в день. Мы с другими иностранными студентами ради интереса даже купили книги Ф.М. Достоевского и А.С. Пушкина, правда, оказалось, что читать такие произведения нам пока сложно.Первый раз я попал в храм в двенадцать лет. У нас на Филиппинах служат только священники, до переезда в Россию я никогда не видел епископов. А здесь богослужения чаще всего возглавляет владыка ректор, и когда я попал на архиерейское богослужение в храме академии, то очень удивился. Богослужения такие торжественные и длятся так долго, но я уже привык. И к Санкт-Петербургу я привык, мне здесь нравится, но климат непривычный. Стараюсь выходить из академии в город примерно два раза в неделю. У меня здесь есть любимые места, например Исаакиевский собор. Это один из самых высоких соборов в Петербурге! Эрмитаж тоже очень понравился: там красивые интерьеры и очень интересные картины. Я думаю: это один из лучших музеев мира. Больше всего мне запомнились поездки по святым местам – Оптина пустынь, Псково-Печерский и Александро-Свирский монастыри. В Оптиной пустыни мы были в скиту, где жил преподобный Амвросий Оптинский, а в Александро-Свирском монастыре я впервые в жизни приложился к святым мощам. В Псково-Печерском монастыре наконец-то узнал, как живут монахи. Мы со студентами были там на каникулах и жили как послушники с братией почти две недели. Меня очень удивил уклад монастырской жизни: монахи встают рано утром в пять часов и идут на братский молебен, после молебна – на Литургию. На каникулах мы со студентами с Филиппин и из Индонезии часто куда-то уезжаем – по святым местам или в Москву на Патриаршее подворье в храм Живоначальной Троицы в Останкино, где настоятель владыка Сергий, летаем в Ханты-Мансийск к владыке Павлу (прим. митрополит Сингапурский и Юго-Восточно-Азиатский Сергий, митрополит Манильский и Ханойский Павел). По окончании своего обучения я планирую посвятить дальнейшую жизнь служению Богу и людям в священном сане. Мне бы хотелось служить в моей родной и любимой стране – на Филиппинах, но как будущий священнослужитель я должен выполнять послушания архиерея, от него будет зависеть место моего дальнейшего служения. За годы жизни в России я ее полюбил, она стала для меня практически родной. Полагаюсь на Промысл Божий, Господь всё управит!

Беседовала Д. Купряхина

Как филиппинец решил быть атеистом, а стал православным монахом.

Когда-то этот филиппинский студент решил, что он — атеист, и порвал с религией. А через несколько лет оказался в России и… принял монашество! Как такое возможно? Да просто однажды он увидел то, что потрясло и перевернуло его душу. Иеромонах Иоанн (Гондаяо), 26 лет, клирик Филиппинско-Вьетнамской епархии Патриаршего Экзархата Юго-Восточной Азии: Я родился и вырос на Филиппинах, в Маниле, столице этого островного государства. Родители дали мне имя Леонил, ласково — Лео. Отец — протестант, мама — католичка, о Боге они никогда не говорили, считали веру личным делом каждого. Но всё же договорились, что все дети будут католиками. Поэтому меня и моих младших брата и сестру крестили в Католической Церкви. Школа, в которой я учился, была частной и, конечно же, католической. Там преподавали монахини. Они воспитывали нас в строгости и благочестии, и я не пропускал ни одной утренней мессы — прислуживал алтарником, вскоре выучил наизусть все молитвы. Бабушка и дедушка радовались моей религиозности и уже видели меня священником. Я тоже этого хотел и мечтал о семинарии. Но потом меня перевели в обычную школу, и светское образование сказалось на мне очень быстро. Помню, когда мы начали изучать мировую историю, я впервые узнал о Православии и удивился: «Неужели есть какая-то другая апостольская церковь? Почему их несколько?» И чем глубже я изучал историю христианства, тем больше у меня появлялось вопросов к тому, о чем мне рассказывали в католической школе. Я продолжал ходить в храм, но понимал, что мой поиск истины только начался. На радость родителям в семинарию я больше не стремился. Адвокатом, врачом, инженером — кем только не видели меня папа и мама. Но моя будущая профессия определилась случайно. Я помогал школьному психологу, наблюдал, изучал, и мне захотелось, что называется, познать человека. По окончании школы я поступил в Политехнический университет на факультет психологии. Помню, как преподаватель философии однажды на занятии сказал нам: «А Бога вообще нет! Вы что, с ума сошли? Только сумасшедший верит в Бога!» Этот профессор меня ошеломил. Вся моя жизнь в момент будто обнулилась, показалась абсолютно никчемной. Я подумал: «Если он прав, то я потратил уйму времени на служение непонятно кому, пустому месту?» Я утратил веру и даже стал называть себя атеистом. А вместе с новым мировоззрением пришли и новые желания. Началась веселая студенческая жизнь!Учеба давалась мне легко, я стремился закончить вуз и стать практикующим психологом. А еще я страстно увлекся искусством, ходил в галереи, общался в социальных сетях с такими же ценителями прекрасного. Среди них оказался один англиканский проповедник. Он рассказал мне историю иконы, которую случайно во время ремонта нашли у них в церкви, — она много веков была замурована в стене, и о ней никто не знал.Тот пастор тогда сказал мне: «Бог всегда с нами. Как бы мы от Него ни прятались или даже ни забывали о Нем, Он рядом». И показал икону Спаса Вседержителя. И тут… что-то во мне перевернулось. Я почувствовал: Бог смотрит на меня. Его присутствие стало таким очевидным, что моего атеизма как не бывало.Мне тут же захотелось самому написать лик Божий. Но где научиться? На Филиппинах нет школы иконописи. Я искал, смотрел видеоуроки, много читал. И мне попалась книга Мишеля Кено «Икона — окно в Царство». Там об иконописи говорилось не как о ремесле, а как о ключе к духовности. Я прочитал о богословии иконы, об истории церковного искусства, высказывания святых отцов. Изучая иконопись, я открыл для себя Православие и написал три иконы: Христа, Богородицы и Серафима Саровского, и понес их в православный приход в честь Иверской иконы Божией матери в Маниле. Этот приход открылся в 2017 году, как раз когда я впервые туда пришел. Было воскресенье, и мне пришлось простоять всю службу, чтобы встретиться со священником — отцом Филиппом. «Это картины, а не иконы, — строго сказал мне батюшка и добавил: — Чтобы писать святые образы, нужно быть православным». Но мне не хотелось ничего менять, и я ушел, уверенный, что никакого нового крещения не будет. А дома всю ночь молился, поставив перед собой свои иконы. И наутро пришло ясное понимание: если я хочу учиться иконописи, мне нужно быть православным. Одного без другого не бывает. Через неделю меня крестили с именем Лев. «Без Бога вообще ничего невозможно», — после крещения я часто повторял эти слова. Всё, что происходило в моей жизни, в итоге привело к Нему. С того времени я не пропускал ни одного богослужения в храме Иверской иконы Божией Матери. Приход стал мне родным: я прислуживал в алтаре, пел на клиросе, по вечерам убирал, а отец Филипп стал моим духовным наставником. Однажды к нам приехал секретарь православной миссии на Филиппинах. Он предложил мне поехать в Россию — учиться в Санкт-Петербургской духовной академии. Конечно, мне хотелось пожить в православной стране и получить хорошее богословское образование. Слава Богу, родители не были против и благословили меня. В Россию я приехал осенью. Помню, было очень холодно и шёл дождь, а у меня не было даже куртки, потому что на Филиппинах мы их не носим. В начале были сложности с языком, но мне удалось быстро с ними справиться. Первый курс закончил с отличием. Однако меня это не сильно радовало. У меня было одно желание: «Хочу служить Богу, отдать всего себя!» Ведь там, в моей стране, предстояло много миссионерской работы, и совместить ее с семьей было нереально. И я решился: перед началом второго курса, 21 августа 2021 года, я принял монашеский постриг с именем Иоанн — в честь православного миссионера, святого Иоанна Шанхайского. Окончание второго курса стало для меня особенным: 19 июня 2022 года, в Неделю всех святых, меня рукоположили в иеромонаха. И теперь я уповаю на милость Божию, верю, что Он поддержит и укрепит меня, ведь я предстою пред Ним и отвечаю за людей, которых Он мне вверяет. Господь сказал: Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк 8:34). Теперь у меня большой священнический крест, он тяжёлый, но он меня спасает. На всю жизнь запомнится мне первая служба, которую я провел как священник. Это была литургия в понедельник после праздника всех святых. В храме было тихо, людей мало. Я долго читал молитвы перед царскими вратами — тяжело пока дается церковнославянский язык. А самый трогательный момент был после великого входа, когда происходит освящение хлеба и вина. Я чувствовал сильный страх и радость одновременно. Мне осталось учиться два года, потом вернусь на Филиппины. Хочу основать там монастырь. Чтобы он стал духовным центром и примером жизни во Христе.

Подготовила Ева Калашник

Особенности православной миссии на Филиппинах.

В 2015 году телеканалы показали, как более 200 филиппинцев в один день приняли крещение в водах Тихого океана и тут же на берегу во время Божественной литургии впервые причастились. Это было не первое массовое крещение жителей островного государства. Филиппины — единственная страна Юго-Восточной Азии, где большинство населения — христиане. В основном, это католики, но в последние годы здесь становится больше и православных христиан. В декабре 2018 года приходы Московского Патриархата на Филиппинах были включены в состав Патриаршего экзархата в Юго-Восточной Азии. В феврале 2019 года в рамках экзархата создана Филиппинско-Вьетнамская епархия.
Об особенностях служения на Филиппинских островах «Журналу Московской Патриархии» рассказывает иеромонах Корнилий (Молев), секретарь Филиппинско-Вьетнамской епархии, клирик храма блаженной Матроны Московской в городе Давао и руководитель образовательного центра при храме.

Пример отца Даниила.
Свой рассказ о миссионерском служении отец Корнилий начинает издалека, вспоминая, как он учился в Московском инженерно-физическом институте, и рядом со студенческим общежитием, в котором он жил, находился храм апостола Фомы на Кантемировской, где служил настоятелем отец Даниил Сысоев. Молодой человек стал ходить в этот храм, поступил в миссионерскую школу к отцу Даниилу.
— После убийства отца Даниила в 2009 году мы другими глазами стали смотреть на его служение, в том числе в качестве миссионера, — вспоминает отец Корнилий. — Стало понятно, что это был не просто хороший священник и богослов, а человек, пострадавший за свою проповедь, — убитый за Христа. И стало невозможно оставить дело, начатое отцом Даниилом. Я до сих пор преподаю в созданной им школе. Сегодня она называется Школа православного миссионера при Синодальном миссионерском отделе. Обучаясь в ней и будучи еще мирянином, я принял участие в нескольких миссионерских поездках в Африку, Монголию, Камбоджу, затем на Филиппины, когда наши священники только начали туда приезжать. После окончания МИФИ я продолжил обучение в Белгородской семинарии с миссионерской направленностью. Её ректором в то время был митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн, который возглавлял и Синодальный миссионерский отдел. Он взял меня к себе учиться в 2013 году, поскольку я хотел после окончания семинарии служить за границей (у меня было приглашение нести послушание в Камбодже или Лаосе).
Пока я учился и проходил послушания в Москве и Белгороде, Церковь в Азии значительно выросла. Приходы Московского Патриархата в Камбодже и на Филиппинах были под окормлением архиепископа Солнечногорского Сергия Чашина (сейчас- митрополит Сингапурский и Юго-Восточно-Азиатский, Патриарший Экзарх Юго-Восточной Азии). Сначала я служил в Камбодже, а позднее владыка перевёл меня на Филиппины, так как там была наибольшая нужда в священниках. И уже три года я служу на острове Минданао, втором по величине острове на юге страны.

Приют для русских беженцев.
Первая православная община в 1923 году в Маниле (столице Филиппин) была образована эмигрантами из России. В 1934 году по их просьбе епископом Китайским и Пекинским Виктором (Святиным) был учрежден приход в честь Иверской иконы Божией Матери. Иверский храм существовал до 1945 года, когда он был разрушен при освобождении города от японских оккупантов армией США.
В 1949 году после прихода к власти в Китае коммунистов, около шести тысяч русских беженцев покинули Шанхай. Из всех стран только Республика Филиппины согласилась их временно принять. Русские были размещены на небольшом острове Тубабао. Одними из первых были построены две церкви: в честь Архангела Михаила и Серафима Саровского. Из военной походной церкви был устроен Свято-Богородицкий собор. В числе беженцев был епископ Иоанн (Максимович) — будущий святитель Иоанн Шанхайский. Он периодически выезжал из Филиппин в другие страны, в первую очередь в США, чтобы организовать туда переезд беженцев. И это получилось: в 1951 году русские, в основном, покинули Филиппины.
Большая волна интереса к Русской Православной Церкви началась в 2013 году. В этот год случился страшный по разрушительности тайфун Хайян, когда погибло несколько тысяч человек. С гуманитарной помощью из Тайваня на остров Тубабао прибыл священник Русской Православной Церкви Кирилл Шкарбуль. Общаясь с ним, местные жители заинтересовались Православием, задумались о крещении и пригласили его посещать их чаще. Поскольку отец Кирилл служит на Тайване, он стал искать миссионеров и священников, которые могли бы приезжать на Филиппины и рассказывать об основах православной веры. Одним из первых откликнулся священник Георгий Максимов. Они с отцом Кириллом совершили первые массовые крещения.
В октябре 2016 года Священный Синод назначил епископа Солнечногорского Сергия (Чашина) управляющим приходами Московского Патриархата во Вьетнаме, Филиппинах, Сингапуре, Индонезии, Малайзии, Камбодже, Лаосе, КНДР и Республике Корея. Владыка начал работу с возобновления деятельности прихода в честь Иверской иконы Божией Матери в Маниле на Пасху в апреле 2017 года. Приход объединил православных многих национальностей, а костяком его стали православные филиппинцы, интересующиеся русской культурой. С назначением владыки Сергия на Филиппины приезжал потрудиться священник Станислав Распутин.
В декабре 2018 года решением Священного Синода РПЦ был образован Патриарший Экзархат Юго-Восточной Азии, в котором были созданы 4 епархии: Корейская, Сингапурская, Таиландская и Филиппинско-Вьетнамская. Главой Экзархата был назначен митрополит Сергий.

Миссия идет снизу
— Вы служили в Камбодже, теперь служите на Филиппинах. В чём отличия в восприятии религии в этих странах? — спрашиваю я у отца Корнилия.
— Камбоджа — это буддийская страна, Филиппины — католическая. У филиппинцев христианское мировоззрение. Они искренне верят в Бога. Можно увидеть, к примеру, водителя тра́йсикла (местная разновидность общественного транспорта — мотоцикл с коляской, в которой перевозят людей), который перед дорогой обязательно перекрестится. Когда было землетрясение, люди выбегали на улицу и кричали: «Господи, помоги!»
А в Камбодже распространена буддийская культура. Представления о Едином Боге там у людей нет, оно просто вымыто этим буддийским мировоззрением. Там буквально на каждом углу кормят духов. Повсюду стоят специальные домики, где камбоджийцы оставляют для них пищу. У филиппинцев такого не встретишь. Хотя и здесь есть оккультисты и шаманы, но в целом у них христианское понимание мира.
Говоря об особенностях миссии на Филиппинах, мой собеседник подчеркивает, что это не «классический» вариант просвещения, когда миссионеры приезжают на новую землю, проповедуют, после чего люди начинают изучать основы веры, креститься. Здесь миссия идет «снизу». Местные жители узнают о Православии из книг, через интернет и просят о крещении.
— Сложность заключается в том, — объясняет отец Корнилий, — что приходят здесь к Православию не по одному или по два человека, а часто целыми общинами. Так, к примеру, в 2015 году крестились сразу четыре общины аглипайцев. Это представители так называемой Независимой филиппинской церкви, которая возникла в начале ХХ века и носит имя её основателя Грегорио Аглипая — католического священника, который, протестуя против колониальной политики Католической Церкви, ушёл в раскол. Со временем у аглипайцев наступил кризис веры. Они увидели, что каждая из общин, каждый из священников и епископов верит во что-то свое. Они стали искать истинную веру. Узнав о Русской Церкви, они услышали, что на Филиппинах есть русские священники, и пригласили их рассказать о Христе. Начался процесс катехизации. В итоге эти общины были приняты в лоно Русской Православной Церкви. А это тысячи людей, которых надо научить нашей вере. У них была своя церковная культура, но она далека от нашей. Помогает то, что они готовы меняться, учиться, и им это нравится. Здесь большой объём работы, а кадров не хватает. Это похоже на наши девяностые, когда люди массово пошли в Церковь, и надо было их принять и наставить, а священников было недостаточно.

Учеба для священников и их прихожан.
Отец Корнилий отмечает, что когда Синод назначил владыку Сергия нести служение в странах Юго-Восточной Азии, то это стал другой уровень организации труда священников. Была образована епархия, появились благочиния: Манильское (острова Лузон и Себу), Даваовское (Минданао и Лейте), Генерал-Сантовское, Давао дель Сурское и Вьетнамское. Сформировались епархиальные отделы: миссионерский, социальный и катехизаторский. Сложилась полноценная епархия. Есть кадровый голод, много проблем, но сейчас работа более целенаправленная, и нам есть куда расти. Понимание православной христианской жизни вышло на другой уровень. В августе 2019 года решением Священного Синода быть правящим архиереем Филиппинско-Вьетнамской епархии было поручено митрополиту Ханты-Мансийскому и Сургутскому Павлу (Фокину) с титулом «Митрополит Манильский и Ханойский». Недавно было 10-летие Ханты-Мансийской епархии, в которой он трудится. У него большой опыт организации епархиальной жизни. И этот опыт он привнёс на Филиппины. Символично, что владыка Павел служил, будучи священником, в соборе в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско, где покоятся мощи святителя Иоанна Шанхайского.
«В 1949-1951 годах, в период жизни русских беженцев в лагере на о. Тубабао, святитель Иоанн каждую ночь обходил лагерь и осенял его крестным знамением с четырёх сторон. После того, как лагерь был эвакуирован, и люди разъехались по разным странам, налетел страшный тайфун и разрушил всё до основания. Теперь святитель Иоанн привёл владыку Павла потрудиться на Филиппины. Мы верим, что это не простое совпадение.»
После того, как тысячи филиппинцев обратились к Православию, их надо было где-то учить. Так возник образовательный центр блаженной Матроны Московской в Давао, которым руководит отец Корнилий. Здесь ведутся занятия с певчими, старостами общин, с будущими матушками, ведётся просветительская деятельность среди прихожан. Знания даются самые разные — изучение устава богослужения, в том числе совершение служб мирским чином, клиросное пение, премудрости выпечки просфор и пошива церковного облачения.
-Сначала этот центр был организован в городе Генерал-Сантос, но не все священники могли там постоянно трудиться. Да и назвать его полноценным центром было нельзя, скорее — база. Когда владыка Сергий был назначен, он сразу решил создать миссионерский центр в Давао — столице острова и третьем городе Филиппин. Здесь постигают основы веры те филиппинцы, которые, получив базовые знания, потом едут в Россию учиться в семинариях и духовных академиях. Прежде чем ехать в Россию, им нужно пройти некоторую подготовку здесь, где обстановка приближена к семинарским реалиям. Важно, чтобы ребята, прежде чем решиться на обучение, посмотрели на уклад и распорядок дня в учебном заведении.
Первые хиротонии были совершены владыкой Сергием. Впервые сразу пять местных жителей были рукоположены в диаконы и потом один стал священником. Затем владыка Павел рукоположил двух диаконов в пресвитеров. В феврале 2020 года в ходе архипастырского визита в Республику Филиппины митрополит Павел рукоположил в сан диакона 5 старост церковных общин острова Минданао. Они также проходят обучение в нашем центре.

Бамбуковый храм.
Интересуюсь у отца Корнилия, как выглядят православные храмы на Филиппинах. Священник рассказывает, что в Давао, где он служит, это арендованный дом, о котором снаружи и не скажешь, что это храм. В сельской местности, в основном, — это постройки из бамбука с земляным полом. Внутри все более узнаваемо — иконостас, подсвечники.
— Нашей Церкви удалось построить три здания храмовой архитектуры. Одно из них сильно пострадало из-за землетрясения полтора года назад, и сейчас восстанавливается. Работы по возведению ещё одного храма идут полным ходом. Митрополит Павел освятил место под строительство храма в Кинабалане. 22 февраля 2020 года впервые в истории РПЦ на Филиппинах митрополит Павел освятил Великим чином храм в честь прп. Серафима Саровского в Макаланготе. Вскоре после этого в храме замироточили иконы. Чудо продолжается и по сей день.
На Филиппинах действует 31 приход РПЦ, где служат 13 клириков.
Силами Филиппинско-Вьетнамской епархии делается перевод Евангелия, молитвословов и богослужебных текстов на себуано и тагалог (наиболее распространенные здесь языки). Тексты с богослужениями основных праздников уже переведены, и православные филиппинцы теперь могут совершать Литургию на своём родном языке.
Отец Корнилий рассказывает, что традиции встречи праздника праздников — Пасхи — филиппинцы перенимают у русских православных. Длительные посты филиппинцам в новинку, но они стараются их соблюдать. Ночные службы — тоже, и это удивительным образом воодушевляет их. А вот особенности национальной кухни отражаются на их пасхальном столе.
Куличи местные жители пробовали, и они им не очень понравились, поскольку и хлеб филиппинцы едят редко, и кулич им показался не настолько сладким, как они любят; для них он почти безвкусный. А вот когда местная жительница приготовила пасхальные куличи по русскому рецепту, положив туда раз в пять больше сахара, они стали, на их взгляд, уже более съедобны. Им бы сладкого риса поесть — вот это для филиппинцев радость.
Для местных жителей главное блюдо любого праздничного стола, и конечно же пасхального, это лечон — запеченный целиком поросенок. Мясо они в обычное время едят нечасто, поскольку большинство живет бедно. Поэтому приготовить свинью — большой праздник. Мясо запекается на вертеле на костре без специй (потому что они дорого стоят), и поэтому получается внутри как варёное, довольно пресное. На наш вкус это блюдо не очень аппетитное. Но это частности. Главное, что у нас с филиппинцами совпадает вкус к Церкви и Истине, а не к еде. В центре праздника остаётся служба в храме и пасхальная радость, которая переполняет филиппинцев точно так же, как и нас, русских православных верующих.
Елена АЛЕКСЕЕВА

Индонезийский студент о своем духовном пути и впечатлениях от России. Традиция получения образования в российских духовных школах иностранными студентами имеет древние корни. В XIX веке Россия оказалась не только оплотом Православия в мире, но и центром церковного образования. Начиная с 1850 годов в российских духовных академиях и семинариях получали образование греки, болгары, сербы, черногорцы, а также сирийцы. Одни из них после учебы возвращались на родину, другие оставались в России. Среди иностранцев-выпускников были будущие архиереи, богословы, церковные деятели. Сегодня среди иностранцев по-прежнему популярна идея получения богословского образования в России. Какое применение они планируют найти знаниям, полученным в российской духовной школе, легко ли дается изучение предметов, о чем они мечтают и планируют ли служить на родине, отправился выяснять корреспондент «Журнала Московской Патриархии» в Санкт-Петербургскую духовную академию.

«Трудный русский». Академический храм во имя апостола и евангелиста Иоанна Богослова. На Божественной литургии в день Праздника Входа Господня в Иерусалим собрались студенты академии и постоянные прихожане. В храме немноголюдно, заметны отголоски пандемии – не все студенты приступили к очному обучению. А тем временем все собравшиеся усердно молятся, не слышно привычного шепота или обмена приветствиями. Замечаю, справа группу молодых людей, которая отличается от всех остальных…- Это наши студенты из Индонезии и Филиппин, — тихонько подсказывает декан и старший преподаватель факультета иностранных студентов Санкт-Петербургской духовной академии Надежда Васильевна Колесникова, — они всегда молятся за богослужениями возле особо почитаемой иконы Божией Матери «Знамение» Царскосельской. После службы Надежда Васильевна проводит меня по Санкт-Петербургской Духовной Академии и показывает аудитории, где учатся студенты из других стран. — Все мои студенты регулярно, без опозданий, приходят на богослужения, им не надо напоминать или предупреждать заранее, — делится Надежда Васильевна. — Во время богослужений студенты нашего факультета читают «Трисвятое» по «Отче наш», пономарят, трудятся в трапезной, как и все остальные. Никогда не отказываются от послушаний. Видно, что Надежда Васильевна готова часами рассказывать о своих подопечных. Студентов факультета, у которых все родные и близкие очень далеко, она окружила настоящей материнской заботой.- На подготовительном отделении иностранные студенты обучаются в течение двух лет, — объясняет Надежда Васильевна. — Первый год они изучают только русский язык, подтягивая знания до базового уровня. В течение второго года они продолжают изучение языка, а также осваивают основную программу отделения, в которую входят: библейская история, катехизис, литургика, история Отечества, церковнославянский и английский языки. В конце обучения все сдают экзамен по русскому языку и по богословским дисциплинам. В коридоре мы встречаем наших студентов и все вместе идем в аудиторию, где проходят занятия.- Правда ли что русские редко улыбаются? – спрашиваю ребят на ходу.- Да! – решительно отвечает Стефан.- Ну, не всегда… – опровергает Лев.- В основном, да, — подытоживает Кирилл.Ребята перебивают друг друга и смеются.- А филиппинцы и индонезийцы много улыбаются?- Всегда!

До начала занятия мы успеваем поговорить о впечатлениях студентов от обучения и проживания в Санкт-Петербурге. — Какие сложности испытывали в освоении русского языка? – интересуюсь у них.- О, грамматика!- Падежи, глаголы…- Произношение, ударения…- Да всё! Больше всего эмоций вызывает вопрос о местах, в которых им уже довелось побывать. На помощь приходит Надежда Васильевна.- В основном на каникулах мы посещаем музеи и монастыри, — поясняет декан. — Ездили в Тихвин, Кронштадт, Александро-Свирский монастырь. Но и здесь в, в Санкт-Петербурге, студенты могут самостоятельно выйти в город и сходить музеи, если я не могу сопроводить их. В Санкт-Петербурге студенты посещали Иоанновский монастырь, часовню святой блаженной Ксении Петербургской, Исаакиевский собор, храм Спаса на Крови, Николо-Богоявленский и Преображенский соборы. Все мы были в Эрмитаже и собираемся вновь. Всего и не вспомнить. Вот, например, трое наших студентов: Лев Гондаяо, Кирилл Беналон и Димитрий Ситумеанг, жили целый месяц в Пскове и Псково-Печерском монастыре. На ближайших каникулах собираемся посетить Петергоф.- А что вас больше всего поразило в русской культуре? – спрашиваю у ребят.- Русская кухня, — отвечает Кирилл и улыбается. Остальные согласно кивают.- Масленица! – подключается Дмитрий. — Или когда люди окунаются в реку на праздник Богоявления. Но самое удивительное в русской культуре – это Православие. Ничего себе! Надежда Васильевна, улыбаясь, уходит по делам, ребята – на занятия, а я остаюсь выяснять у молодого человека, чем его так поразила православная жизнь в России. «Предложили принять ислам». Димитрий Ситумеанг родом из Индонезии. Сейчас ему 29 лет. Отца Димитрия зовут Гасуднган Ситумеанг, а мать Салавати Симамора. Они протестанты и до сих пор живут в небольшой индонезийской деревушке, где Димитрий появился на свет. В детстве он жил с бабушкой и дедушкой, а когда дедушка умер, переехал жить к дяде. В 2013 году получил специальность «Экономист» в Университете Северной Суматры в Медане (University of North Sumatra). Но по специальности Димитрий поработать не успел. Дело в том, что незадолго до окончания вуза он узнал о Христе. — Впервые я услышал о Православии от протестантского проповедника, — вспоминает Димитрий. — Сначала он рассказал о Христе, затем о Вознесении Христовом и об истории первого храма. Мне стало интересно и я начал самостоятельно изучать статьи о православной вере. Стал посещать храм преподобного Сергия Радонежского в Медане, где впоследствии крестился. Мои дядя и тетя мусульмане. Вопрос религии в Индонезии очень важен в привычном укладе семьи, и несколько лет назад они предложили мне принять ислам. Я объяснил, что я не могу, ведь Христос наш Спаситель. К сожалению, мои дядя и тетя не смогли принять мой выбор и попросили меня покинуть их дом. Медан – большой город, в нем живет свыше двух миллионов жителей. В то время я работал в перспективной компании, занимающейся экспортом различных товаров народного потребления, но поскольку в свое время на эту должность меня устроил мой дядя, работы я лишился сразу.

«В Россию». Около года новокрещеный индонезиец жил в Медане при храме и у него не было постоянной работы.- Это был самый тяжелый период, — вспоминает он. — Я тосковал по родным и однажды решил позвонить своей бабушке, по которой очень скучал. В разговоре она призналась, что очень хочет, чтобы я вернулся домой. Я от всей души рассказал ей о Православии всё, что только мог, но она только горько вздыхала и не поняла меня, так как очень старенькая. После этого мне стало на сердце еще тяжелее. Вскоре Ситумеанг вынужден был перебраться из Медана в Джамби. В этом городе на острове Суматра нет православного храма, и юный христианин ездил на службы в католический костел, но не причащался там. — Я плакал и молился Богу, чтобы он помог мне, — продолжает Димитрий. – Наконец я перебрался в Джакарту и нашел работу администратором в католической больнице. Я получил стипендию от Католической Церкви на обучение. Жизнь начала налаживаться. Но вскоре мои новые друзья стали настойчиво предлагать мне принять католицизм. Но я очень любил Православие и никак не мог стать католиком. Поэтому я очень обрадовался, когда узнал, что я могу учиться в православной семинарии. В 2019 году Ситумеанг вернулся домой и рассказал отцу и матери, что хочет учиться в России. Родители, по его словам, пришли в ужас. Они понятия не имели, где находится незнакомая им страна, и не хотели, чтобы сын учился «на краю света». Но поскольку для Дмитрия это было очень важным решением, в конце концов, они согласились.

«Больше всего нравится церковное пение». Поначалу сложнее всего ему давался русский язык.- До сих пор трудно, — улыбается собеседник. — Первые полгода у меня было ощущение, что меня никто не понимает, да и я никого не понимал. Сейчас я учусь на первом курсе и немного подтянул русский язык. Мы изучаем философию и основное богословие. Преподаватели читают лекции, а мы в это время записываем конспекты, я не всегда успеваю под диктовку. Дмитрий рассказывает, что в России у него появились настоящие друзья. Он уже привык к обычному распорядку: в учебные дни студенты встают в 7:30 утра, в 8:00 молитва, а в 8:15 завтрак. Затем в 9:00 начинаются занятия на всех курсах академии и семинарии. Кроме того, иностранные студенты продолжают изучение русского языка с преподавателями и занимаются этим по 4 часа в день. — Больше всего мне нравится церковное пение, — признается собеседник. – Я очень люблю петь. В прошлом году в Академии у меня было послушание на клиросе, в этом году я уже помогаю в алтаре в качестве иподиакона владыки ректора.

«Просить помощи у Господа». С давних пор Димитрий мечтал побывать на Валааме. Еще в Индонезии он увидел видео о монастыре на Валааме и загорелся желанием побывать там. — Фильм был на русском, я языка тогда совсем не знал, — улыбается будущий священнослужитель, — но я очень хорошо знал одно: мне просто необходимо приехать на Валаам. Впервые он оказался на острове зимой, на Рождество. Дмитрию дали послушание работать в трапезной, хотя он всей душой хотел быть на богослужениях. И поэтому немножко расстроился.- В конце концов, Господь управил, и меня перевели на послушание алтарником в храме, где я тут же попросился на клирос, — продолжает он свой рассказ о паломничестве. — У меня спросили, каким голосом я пою. Я ответил, что тенором. Мы пошли к регенту, отцу Давиду. Он спросил: «Ты можешь петь на русском?». Естественно я не мог. Но очень хотел и получил благословение.Валаам стал для молодого индонезийца родным.- В монастыре другой уклад жизни. Постоянный труд, который не в тягость, — уверен Димитрий. — Я общался с братией, с людьми чистыми душой, и понял, что такое благодать. Миряне, которые приезжают в монастырь, ищут здесь Христа, и я их понимаю: в таких местах Он особенно близок. На Валааме у меня уже появились друзья – знакомые монахи. Я помню, как однажды ошибся и прочитал на богослужение «Трисвятое» два раза. После службы я пошел в скит и по дороге плакал: «Господи, почему?! Я ведь столько раз читал эту молитву!». Один монах утешил меня — не нужно расстраиваться, надо продолжать больше читать молитвы на церковнославянском и просить помощи у Господа. Через какое-то время Димитрий снова приехал в любимую обитель. В праздник преподобных Сергия и Германа,  Валаамских чудотворцев, он познакомился с Патриаршим Экзархом Юго-Восточной Азии, митрополитом Сингапурским и Юго-Восточно-Азиатским владыкой Сергием. — Это было каким-то чудом. Владыка Сергий знал, что я на Валааме и пригласил меня. Тогда у меня ещё не было подрясника, я был в грязной одежде, в которой трудился в трапезной и очень стеснялся своего вида. Но когда я пришел на встречу, это оказалось совершенно неважным. Нам удалось поговорить, хотя на тот момент я не очень хорошо понимал русский язык. Меня переполняла радость от встречи с владыкой Сергием. Я его очень полюбил за это время. Для меня эта встреча была волнительной и в то же время радостной. Позже, в храме Троицы Живоначальной в Останкино, я познакомился с епископом Джакартским, викарием Сингапурской епархии владыкой Питиримом, тогда он был ещё иеромонахом. Вместе с ним и другими студентами мы посетили Оптину пустынь. Владыка Питирим очень тепло и по-отечески относится к нам, мы чувствовали его искреннюю заботу о нас в той поездке.

«Настоящая свобода». После учебы Димитрий хотел бы стать священником и вернуться домой.- По окончании академии, по милости Божией, я буду служить в Индонезии. Но сначала я хочу примириться с родителями и дядей. Они до сих пор не приняли мой путь, а для меня очень важно, чтобы родители понимали меня. У будущего священнослужителя есть необыкновенная мечта — он хочет построить монастырь в Индонезии. — Понимаю, это не просто, — рассуждает Димитрий, — ведь я — не святой человек, тут как Бог даст. И если в обычном деле всё зависит от денег, то в таком начинании всё дается по молитвам. Почему я думаю, что все получится? В Индонезии люди очень хотят свободы, только понимание этого у всех разное. В Православии человек призван быть свободным от греха, вот где настоящая свобода! И я сейчас всей душой понимаю строки из Послания к Филиппийцам апостола Павла: Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе (Флп.4:13).

Дарья Купряхина